Меня больше интересует охрана, которая, вестимо, сама всё и подожгла, и позвонила о1, только когда на второй дом перекинулось. Предприятие активно смещали, но договор был продлён до энного числа Оо" У меня в голове крутятся нездоровые догадки, мысль, что завтра наш район покажут по телевизору, и облегчение, что целый сгоревший (ещё дымит) квартал был не жилой. Чёрт, в какой-то момент даже стало страшно.)
понедельник, 23 ноября 2009
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Хм... Сгорел соседский дом. Предприятие. Обанкротятся же, небось, инвесторы и другие работники...
Меня больше интересует охрана, которая, вестимо, сама всё и подожгла, и позвонила о1, только когда на второй дом перекинулось. Предприятие активно смещали, но договор был продлён до энного числа Оо" У меня в голове крутятся нездоровые догадки, мысль, что завтра наш район покажут по телевизору, и облегчение, что целый сгоревший (ещё дымит) квартал был не жилой. Чёрт, в какой-то момент даже стало страшно.)
Меня больше интересует охрана, которая, вестимо, сама всё и подожгла, и позвонила о1, только когда на второй дом перекинулось. Предприятие активно смещали, но договор был продлён до энного числа Оо" У меня в голове крутятся нездоровые догадки, мысль, что завтра наш район покажут по телевизору, и облегчение, что целый сгоревший (ещё дымит) квартал был не жилой. Чёрт, в какой-то момент даже стало страшно.)
воскресенье, 22 ноября 2009
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Бхаха!!!
Мне полностью отформатировали компьютер. Все диски.
У меня колики и истеричный смех xDDD
Мне полностью отформатировали компьютер. Все диски.
У меня колики и истеричный смех xDDD
пятница, 20 ноября 2009
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
- Дурако, ты прекрасно справился *а я-то думал что ты совсем дурако. эх.*
***
Зельевор *палево-палево*
***
Там Реддл *Там Реддл, и тут Реддл, везде Реддл*
***
Мятный гриффиндорский шарфик *клубничная слизеринская шапочка… Новинки от Берти Боттс*
***
безумительно *очаровасно*
***
Я пойду, Лол. *Иди, Омг*
***
ВОЛНА-ДЕ-МОРТ *Пожиратели моря*
***
- Кто ты?! – воскликнула девушка, ударив парня вазой. *это так гостеприимно, нэ?*
***
Платформу 93/4 заполнил народ *а остальные уже были заняты все тем же народом*
***
***
Гарри резко поднял голову на труп Волдеморта *а он походу повесился, с горя*
***
столы были украшены различными яствами *«Муляж», - мрачно изрекла Помфри, глядя на трупы учеников.*
***
- Хогвартса не существует! - орал Малфой, бегая по Больному залу. *и все бы ничего, если бы не представить, что этот зал не Больной, а Большой.*
***
Гермиона устало подняла c подушки заплаканные глаза. *от количества слез они выпали на подушку*
***
Ее руки летали над котлом и доской *сама Джинни носилась за ними и пыталась ногами поймать их. омайгад xD*
***
мрачный профессор подземелий вырос из под земли. *его посадили под землю, вот он и вырос...*
***
Ира окончена Волдеморт! - крикнул Гарри *бедняжка Ира*
***
– Я обращаюсь к этой бесполезной тетради. С сегодняшнего дня, я решил завести её, так как лишь она будет слушать меня и молчать, ведь тетрадь – это обычный кусок пергамента. Зачем я её завёл. А зачем собственно я ей завёл?! *Зачем я ее завел?! Тетрадь?! Какая тетрадь?! Что это?! Где это?! Где я? Кто я? Помогите!!!*
***
Питер Педигри *Собачий Корм*
ну и товарищи, на закуску:
В небе появилась матка Темного лорда, которая наводила ужас на людей уже более пятидесяти лет. *Ржу испацтола*
***
Зельевор *палево-палево*
***
Там Реддл *Там Реддл, и тут Реддл, везде Реддл*
***
Мятный гриффиндорский шарфик *клубничная слизеринская шапочка… Новинки от Берти Боттс*
***
безумительно *очаровасно*
***
Я пойду, Лол. *Иди, Омг*
***
ВОЛНА-ДЕ-МОРТ *Пожиратели моря*
***
- Кто ты?! – воскликнула девушка, ударив парня вазой. *это так гостеприимно, нэ?*
***
Платформу 93/4 заполнил народ *а остальные уже были заняты все тем же народом*
***
***
Гарри резко поднял голову на труп Волдеморта *а он походу повесился, с горя*
***
столы были украшены различными яствами *«Муляж», - мрачно изрекла Помфри, глядя на трупы учеников.*
***
- Хогвартса не существует! - орал Малфой, бегая по Больному залу. *и все бы ничего, если бы не представить, что этот зал не Больной, а Большой.*
***
Гермиона устало подняла c подушки заплаканные глаза. *от количества слез они выпали на подушку*
***
Ее руки летали над котлом и доской *сама Джинни носилась за ними и пыталась ногами поймать их. омайгад xD*
***
мрачный профессор подземелий вырос из под земли. *его посадили под землю, вот он и вырос...*
***
Ира окончена Волдеморт! - крикнул Гарри *бедняжка Ира*
***
– Я обращаюсь к этой бесполезной тетради. С сегодняшнего дня, я решил завести её, так как лишь она будет слушать меня и молчать, ведь тетрадь – это обычный кусок пергамента. Зачем я её завёл. А зачем собственно я ей завёл?! *Зачем я ее завел?! Тетрадь?! Какая тетрадь?! Что это?! Где это?! Где я? Кто я? Помогите!!!*
***
Питер Педигри *Собачий Корм*
ну и товарищи, на закуску:
В небе появилась матка Темного лорда, которая наводила ужас на людей уже более пятидесяти лет. *Ржу испацтола*
четверг, 19 ноября 2009
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Тёмная лошадка была эта девчонка. Непризнанная и неопознанная, какая-то призрачная. Копна вьющихся волос нежно-каштанового цвета – от ровного пробора на макушке во все стороны змеились иссиня-чёрные пряди, обналичивая давно не использованную краску. Невысокая, хрупкая, с тонкими благородными чертами лица, узким носом и родинкой над губами у левой ноздри. Она шла через площадь, как нож через подсолнечное масло: текла угрём между обрубками каменной кладки домов, будто немного подтёртая ластиком на всеобщей картине мира. Какая-то тусклая, с совершенно нереальными глазами стального оттенка. Жидкое серебро. Серые, как асфальт, как облако, как кем-то убитая призрачная надежда. Напрочь отсутствовавший объём в глубинных зрачках воссоздавал ощущение нарисованного персонажа. И вся эта нарисованность заставляла людей, которые находились рядом, буквально пьянеть от осознания художественных штрихов всех событий. Как будто во сне. В цветном бреду. И если ты вдруг решишь спустить курок своих понятий, сдерживающих зверя внутри, то просто проснёшься… «Чтобы выжить в этом похабном зазеркальице, надо быть безумным. Прямо как Шляпник!»
Она неизменно жирно и неаккуратно красила губы ярко-алой помадой.
Мы, кажется, и не встречались с ней никогда. Мы никогда не были знакомы и незнакомы. Я, два моих хороших приятеля. Маленькая белокурая поганка, хилая, с разбитой губой. Мальчик с очень правильными пропорциями, вечно то восторженно повизгивающий, то уныло втягивающий носом сопли. И малявка с перепачканной курткой. Да это же я, валяюсь в луже, и плачу. Настолько безысходно, сухо, почти без слёз, вспарывая тишину на пустой улице хриплым воплем. Отвратительный скукожившийся кленовый лист плавает в той же луже, старый и страшный, медленно уходящий под воду. А мальчик орал. Столько боли, столько осознания в наивном свете детства. Десять лет – моё первое видение. Да нет же, восемь – я уронил в люк плюшевого кенгуру. Или мне уже двадцать четыре?..
«Больно?» улыбнулась Она, присаживаясь на корточки возле мальчишки, отпрянувшего от её окровавленных уст, зияющих разбитой отметиной на лице.
Тёмно-алая помада, извечно нанесённая на губы, с присущей грубизной размазанная в чернеющем уголке рта действовала почти гипнотически, притягивая и отталкивая, как тлеющая свеча.
И вот мальчик поднимается, запрокинув голову и упоительно смеясь.
Она – как некий принцип в моей жизни, намеченной угольком на полу в маленькой комнате соседского дома. И этот принцип приносил раздор в личный, нетронутый покой… Она доза алкоголя и безумного, убийственного страха, такого сильного, что не замечаешь его, только леденеет спина. Она - восемь кубиков адреналина по жилам. Моим жилам.
Такое ощущение испытывали люди, находившиеся в двух шагах от берсерков. Рассекающих плоть, безмолвно хохочущих – людей, во время битвы у которых мутится сознание и отступают в сумерки блоки, говорящие «бойся, удержись, отступи, он же живой, хотя и смотрит он косо, не рви зубами его плоть, не пей его кровь, не коли его глаза, не танцуй на его костях». Как у воинов в разгар схватки. Как у матери, защищающей своего ребёнка. Это – безумие и красное пламя.
Она же никогда не выходила из этого состояния. И рядом с ней было жутко. Жутко заманчиво. Жутко свободно. С Ней ощущение драки и запаха крови. То, что проявляется в нас, когда некуда отступать, это упоительное сумасшествие – Она такая всегда, смазанная хищным ароматом своих духов. И когда ты входишь в радиус её личного пространства, то погружаешься в невесомость. Она – как страшный, ужасающий релаксант для людей с больной психикой. Сводит с ума.
Но она здесь, и она пришла за мной… Я узнаю это, когда она сверкает улыбкой. Мне уже четыре года, и все мы вчетвером сидим на полу в той самой маленькой комнате, на соседском чердаке. У каждого в руках по чёрному угольку, пальцы перепачканы, но лица довольные…
«Мы – демиурги нашего мира» хрипло сказала Она где-то там, в загробном мире моих воспоминаний. Достала сигарету из пачки с многообещающей надписью "Jalus’и". Выдыхает. И я чётко понимаю, отмахиваясь от дыма взмахом опущенных век – вот где рождаются сказки. Она чертит ломким кусочком угля на полу звезду. С моей стороны звезда выглядит перевёрнутой, и краткий спазм волной проходит по телу. Такое ощущение, что мышцы атрофировались, одна за другой.
Несколько уверенных движений – и Она, мой страх и мой аффект, четвертует звезду, кокетливо изогнув губы. Скалится, стирая рукавом один луч.
Я вмешиваюсь, тоже начиная мерно елозить мелком о паркет. Появляются новые линии и новые узоры-выродки. Мне не нравится, и мне не по себе. Поэтому я отсаживаюсь, уползаю в угол, оставляя за собой песок и взметнувшиеся тени.
«Это Гретель» пробормотала улыбчивая Она, и небрежно набросала на свободном месте девочку в стиле "палочка-кружочек". «Любит цветы и вязание на спицах. А сейчас я нарисую ей вазу».
Ещё пара бережно нанесённых штрихов, напомнивших мне почему-то виселицу. Бедная Гретель! Её убийца очень постаралась, и нарисовала петлю реалистичной. У меня перед глазами уже стоит запись в протоколе, в графе «преступник» - "…злая, но чертовски красивая!!!" А рядом с записью горючие слёзы детектива, не вкусившего самого сокровенного. Может, рядом пятнышки крови.
Я кисло смотрю на рисунок, и понимаю, что у меня поплыло в глазах. Походу действительно больше смахивает на вазу. Да и куда только делись мои друзья?
И снова я жмусь, жмусь в темноте, молчаливым идолом наблюдая за меланхолией, отразившейся на её лице. Мне стало сладко и худо. Стянуло живот тугой бечёвкой, тупо кольнуло в висок.
Кто ты? Почему я так желаю быть с тобой, такой странной частью моего кошмарного сна? Почему ты заставляешь меня страдать одним своим ароматом?
«Когда-то мы все были обречены и плакали алюминиевой кислотой» безразлично пожимает она плечами, так и не поднимая глаз. Она увлечена своим занятием, и не будет на меня смотреть, пока не окончит мастерить свою паутину линий на старом паркете.
Может, я выдумал тебя, рождённая хваткой безумного шелкопряда..? Может, ты мать? Может, дочь? Может, любимая? Ты не похожа на них.
Я неуклюже веду ладонью вдоль изгибов её обнажённой спины, говорящей с моими пальцами матовым блеском в полумраке душной комнаты. Она всё ещё не может смотреть на меня, но я чувствую холодок на кончике языка – значит, это ты испытываешь, когда пошатываешься на пороге своей смерти, на краю жизни и знания?..
«А были ли они у тебя?.. Был ли ты, был ли запах озона после грозы, был ли свет и отчаянье, было ли то?»
Долгий пытливый взгляд сквозь пространство.
«Не ожидал, что, шагнув за черту, не сможешь признать? Всё, что по ту сторону зеркала».
Я не понимаю, о чём она говорит. Она же, резко и надрывно хохоча, пересекла отчётливо белой линией всё то, что рисовала миг назад.
Сладко твоё безумие, мальчик?
Сравним с горечью несравнимого?..
Она неизменно жирно и неаккуратно красила губы ярко-алой помадой.
Мы, кажется, и не встречались с ней никогда. Мы никогда не были знакомы и незнакомы. Я, два моих хороших приятеля. Маленькая белокурая поганка, хилая, с разбитой губой. Мальчик с очень правильными пропорциями, вечно то восторженно повизгивающий, то уныло втягивающий носом сопли. И малявка с перепачканной курткой. Да это же я, валяюсь в луже, и плачу. Настолько безысходно, сухо, почти без слёз, вспарывая тишину на пустой улице хриплым воплем. Отвратительный скукожившийся кленовый лист плавает в той же луже, старый и страшный, медленно уходящий под воду. А мальчик орал. Столько боли, столько осознания в наивном свете детства. Десять лет – моё первое видение. Да нет же, восемь – я уронил в люк плюшевого кенгуру. Или мне уже двадцать четыре?..
«Больно?» улыбнулась Она, присаживаясь на корточки возле мальчишки, отпрянувшего от её окровавленных уст, зияющих разбитой отметиной на лице.
Тёмно-алая помада, извечно нанесённая на губы, с присущей грубизной размазанная в чернеющем уголке рта действовала почти гипнотически, притягивая и отталкивая, как тлеющая свеча.
И вот мальчик поднимается, запрокинув голову и упоительно смеясь.
Она – как некий принцип в моей жизни, намеченной угольком на полу в маленькой комнате соседского дома. И этот принцип приносил раздор в личный, нетронутый покой… Она доза алкоголя и безумного, убийственного страха, такого сильного, что не замечаешь его, только леденеет спина. Она - восемь кубиков адреналина по жилам. Моим жилам.
Такое ощущение испытывали люди, находившиеся в двух шагах от берсерков. Рассекающих плоть, безмолвно хохочущих – людей, во время битвы у которых мутится сознание и отступают в сумерки блоки, говорящие «бойся, удержись, отступи, он же живой, хотя и смотрит он косо, не рви зубами его плоть, не пей его кровь, не коли его глаза, не танцуй на его костях». Как у воинов в разгар схватки. Как у матери, защищающей своего ребёнка. Это – безумие и красное пламя.
Она же никогда не выходила из этого состояния. И рядом с ней было жутко. Жутко заманчиво. Жутко свободно. С Ней ощущение драки и запаха крови. То, что проявляется в нас, когда некуда отступать, это упоительное сумасшествие – Она такая всегда, смазанная хищным ароматом своих духов. И когда ты входишь в радиус её личного пространства, то погружаешься в невесомость. Она – как страшный, ужасающий релаксант для людей с больной психикой. Сводит с ума.
Но она здесь, и она пришла за мной… Я узнаю это, когда она сверкает улыбкой. Мне уже четыре года, и все мы вчетвером сидим на полу в той самой маленькой комнате, на соседском чердаке. У каждого в руках по чёрному угольку, пальцы перепачканы, но лица довольные…
«Мы – демиурги нашего мира» хрипло сказала Она где-то там, в загробном мире моих воспоминаний. Достала сигарету из пачки с многообещающей надписью "Jalus’и". Выдыхает. И я чётко понимаю, отмахиваясь от дыма взмахом опущенных век – вот где рождаются сказки. Она чертит ломким кусочком угля на полу звезду. С моей стороны звезда выглядит перевёрнутой, и краткий спазм волной проходит по телу. Такое ощущение, что мышцы атрофировались, одна за другой.
Несколько уверенных движений – и Она, мой страх и мой аффект, четвертует звезду, кокетливо изогнув губы. Скалится, стирая рукавом один луч.
Я вмешиваюсь, тоже начиная мерно елозить мелком о паркет. Появляются новые линии и новые узоры-выродки. Мне не нравится, и мне не по себе. Поэтому я отсаживаюсь, уползаю в угол, оставляя за собой песок и взметнувшиеся тени.
«Это Гретель» пробормотала улыбчивая Она, и небрежно набросала на свободном месте девочку в стиле "палочка-кружочек". «Любит цветы и вязание на спицах. А сейчас я нарисую ей вазу».
Ещё пара бережно нанесённых штрихов, напомнивших мне почему-то виселицу. Бедная Гретель! Её убийца очень постаралась, и нарисовала петлю реалистичной. У меня перед глазами уже стоит запись в протоколе, в графе «преступник» - "…злая, но чертовски красивая!!!" А рядом с записью горючие слёзы детектива, не вкусившего самого сокровенного. Может, рядом пятнышки крови.
Я кисло смотрю на рисунок, и понимаю, что у меня поплыло в глазах. Походу действительно больше смахивает на вазу. Да и куда только делись мои друзья?
И снова я жмусь, жмусь в темноте, молчаливым идолом наблюдая за меланхолией, отразившейся на её лице. Мне стало сладко и худо. Стянуло живот тугой бечёвкой, тупо кольнуло в висок.
Кто ты? Почему я так желаю быть с тобой, такой странной частью моего кошмарного сна? Почему ты заставляешь меня страдать одним своим ароматом?
«Когда-то мы все были обречены и плакали алюминиевой кислотой» безразлично пожимает она плечами, так и не поднимая глаз. Она увлечена своим занятием, и не будет на меня смотреть, пока не окончит мастерить свою паутину линий на старом паркете.
Может, я выдумал тебя, рождённая хваткой безумного шелкопряда..? Может, ты мать? Может, дочь? Может, любимая? Ты не похожа на них.
Я неуклюже веду ладонью вдоль изгибов её обнажённой спины, говорящей с моими пальцами матовым блеском в полумраке душной комнаты. Она всё ещё не может смотреть на меня, но я чувствую холодок на кончике языка – значит, это ты испытываешь, когда пошатываешься на пороге своей смерти, на краю жизни и знания?..
«А были ли они у тебя?.. Был ли ты, был ли запах озона после грозы, был ли свет и отчаянье, было ли то?»
Долгий пытливый взгляд сквозь пространство.
«Не ожидал, что, шагнув за черту, не сможешь признать? Всё, что по ту сторону зеркала».
Я не понимаю, о чём она говорит. Она же, резко и надрывно хохоча, пересекла отчётливо белой линией всё то, что рисовала миг назад.
Сладко твоё безумие, мальчик?
Сравним с горечью несравнимого?..
четверг, 12 ноября 2009
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Вот ведь чёрт.
Переезд. Какое нелюбимое слово, и каково - режет слух.
Так тоскую по старой контактной страничке... Дохрена тоски в моей дырявой голове! Нет, к чёрту этот переезд!
Я хочу к друзьям.
Так странно, что настоящими друзьями я считаю тех, кого даже не видела ни разу.
Переезд. Какое нелюбимое слово, и каково - режет слух.
Так тоскую по старой контактной страничке... Дохрена тоски в моей дырявой голове! Нет, к чёрту этот переезд!
Я хочу к друзьям.
Так странно, что настоящими друзьями я считаю тех, кого даже не видела ни разу.
вторник, 10 ноября 2009
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
ХМ. Я - и дружелюбный доминатор Х) Как интересноо...Оо" Всем киллерам с неустойчивой психикой срочно брать на заметку мою трудноконтролируемую натуру Х)
Ваше отношение к окружающим | |
Авторитарность высокая | доминантный, энергичный, компетентный, авторитетный лидер, успешный в делах, любит давать советы, требует к себе уважения. |
Эгоистичность умеренная | эгоистические черты, ориентация на себя, склонность к соперничеству. |
Агрессиия умеренная | упрямый, упорный, настойчивый и энергичный. |
Подозрительность умеренная | критичный по отношению ко всем социальным явлениям и окружающим людям. |
Подчиняемость низкая | сложно управляемый тип |
Зависимость умеренная | конформный, мягкий, ожидает помощи и советов, доверчивый, склонный к восхищению окружающими, вежливый. |
Дружелюбность высокая | склонный к сотрудничеству, кооперации, гибкий и компромиссный при решении проблем и в конфликтных ситуациях, стремится быть в согласии с мнением окружающих, сознательно конформный, следует условностям, правилам и принципам хорошего тона в отношениях с людьми, инициативный энтузиаст в достижении целей группы, стремится помогать, чувствовать себя в центре внимания, заслужить признание и любовь, общительный, проявляет теплоту и дружелюбие в отношениях. |
Альтруистичность умеренная | есть деликатность, доброта. |
Доминирование и дружелюбие | |
Доминирование | 10.1 |
Дружелюбие | 4.1 |
пройти тест |
пятница, 06 ноября 2009
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Написано через десять минут прочтения записи:
Боже, что за бред. =="" Не читайте этот тихий мазохизм...
Хотя я и обновила записи, но дизайн - поспешный вывод.
Хотя и в верном направлении. Вполне.

Я... я удаляю все записи к чёрту. Нет среди них ни одной стоящей Ваших глаз.
Как я представляю себе Ваши глаза? Вы - мой читатель, понимающий, проникшийся моими текстами, вместе со мной ведущий над клавиатурой, как над книгой мастеров, дрожащей рукой. У Вас наверняка очень красивые глаза и длинные, ловкие пальцы.
Так вот нет в моём дневнике ни одной записи, которая была бы достойна моего Читателя. Невозможно мне себе втолковать, что это то место, где мне дозволено многое, где я - Демиург своего мира, и должна стараться не столько для окружающей богемы, как для себя, да и никому Демиург ничего никогда не должен, просто писать, писать, выражать своё состояние... Чтобы мой дневник был таким красивым, как мне этого хочется, и чтобы было в нём написано только то, что я действительно написала, почти без мысленной нагрузки, как чашку кофе выливая сюда эмоциональную нагрузку.
И дизайн - CSS - я тоже удаляю, хоть он и может стоять целый месяц... Ибо дизайн не мой. Долго парилась над системой создания прекрасных дизайнов, истекала седьмым потом, пыталась даже что-то писать, но увы и ах....
Боже, что за бред. =="" Не читайте этот тихий мазохизм...
Хотя я и обновила записи, но дизайн - поспешный вывод.
Хотя и в верном направлении. Вполне.

Я... я удаляю все записи к чёрту. Нет среди них ни одной стоящей Ваших глаз.
Как я представляю себе Ваши глаза? Вы - мой читатель, понимающий, проникшийся моими текстами, вместе со мной ведущий над клавиатурой, как над книгой мастеров, дрожащей рукой. У Вас наверняка очень красивые глаза и длинные, ловкие пальцы.
Так вот нет в моём дневнике ни одной записи, которая была бы достойна моего Читателя. Невозможно мне себе втолковать, что это то место, где мне дозволено многое, где я - Демиург своего мира, и должна стараться не столько для окружающей богемы, как для себя, да и никому Демиург ничего никогда не должен, просто писать, писать, выражать своё состояние... Чтобы мой дневник был таким красивым, как мне этого хочется, и чтобы было в нём написано только то, что я действительно написала, почти без мысленной нагрузки, как чашку кофе выливая сюда эмоциональную нагрузку.
И дизайн - CSS - я тоже удаляю, хоть он и может стоять целый месяц... Ибо дизайн не мой. Долго парилась над системой создания прекрасных дизайнов, истекала седьмым потом, пыталась даже что-то писать, но увы и ах....
вторник, 03 ноября 2009
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Играет - Delerium - Silence
И отзвука безликой красоты...
Мне счастье не претит. Летит,
Чтоб эхом раствориться в пустоте,
Районы, страны, города, миры?..
Всё бред и шалость. Тишиной звенит,
Даря себя оглохшей пустоте,
Печальных истин оттиск на воде...
С размаху бросить камень вникуда,
Добить незримого врага остывшим криком...
Изгиба шеи, линии плеча,
Оставшимся в мечтах прекрасным ликом.
Писать портрет, без знаний и причин!
Уродовала холст мазками чёрной краски...
Забыв и вспомнив тысячи личин,
Надев и сняв туманность тёмной маски.
Пыталась рисовать раскосые глаза,
Губ приподнявшимся в улыбке уголком -
И вновь стирала бремя черт с лица,
Намеченного чёрным угольком...
Шурша обёрткой белоснежных листьев,
Стирая кистью белизну холста...
Желала обнажить прозрачность тихих истин,
Но не смогла.
Безлика красота.
©

Молила жить, но он рубил с плеча,
Вновь утверждаясь в стезе палача...
И миг крутил мне спазмами живот.
Стояла, молча, распахнувши рот.
Останки боли снегом в волосах,
Больного смысла в ранящих словах -
Меня любил истерзанной плахой,
Упавшей вниз отдельно головой...
Отдельно мир иной, отдельно будет страх.
Я гибла с тихой просьбой на устах.
Как сердца дрожь, как острый взмах меча.
Любил меня. Любил, и бил с плеча.
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Играет - Tina Malia & Shimshai - Hara Hara Mahadeva
Улыбнись войску! Ты же Король! Покажи им, что все хорошо! ©Нарния - Принц Каспиан
- Вероника-а, - раздалось где-то позади, за спиной. В спину никто и никогда не чурался орать на всю улицу. - А когда ты ответишь Жене на его предложение?
Самоирония в эдакой неотёсанной степени. Если меня назовут свиньёй, я, наверное, похрюкаю и сострою хаму мордочку. Потом махну рукой, весело, беспрецедентно, и уйду...
Кто сказал, что мне это нравится? Не задевает - подавить в себе это чувство можно легко. Плохое настроение уже никуда не уйдёт. Ведь вышеописанный Женя не хочет понимать, что совпадение вкусов с девочкой - не какая-то банальщина вроде, да-да, именно ЕЁ (даже называть уже неприлично, каждый про НЕЁ на милую буковку "л" вспомнит). Выкрики в спину - это мерзко... Но ведь я не буду им отвечать? Да? Да?..
- Я ещё поду-умаю, хэ, - так же выкрикнула я, едва обернувшись. Это "хэ" хотела произнести кокетливо и иронично - получилось грубо. Как в кабачных разговорах. Слетело с губ. Нет. Слетело - лирика, не уместная в кабаках. Снеслось, сорвалось, выплеснулось. Как рвота.
В спину нёсся радостный, почти истеричный смех парней. Я дала им возможность похохотать от души. И тихо, стремительно завернула за угол, оставляя за собой растворившийся в темноте смех и оглушительную тишину...
Дул ветер, и вновь ерошил выбившиеся из косы волосы,и вновь охлаждал, и вновь дарил ясность в неясности.
Я плохой оратор. Умею слушать, но задеть словом - не просто, назвав "овцой", без оснований и без аргументов - витиевато проехаться по чужой гордости, хорошенько обосновав. Это мой принцип жизни - нещадно стебаться над собой, сползая от хохота под стул вместе с другими. Тебя так и "признают" (плаксы никому не нужны, а недобро ответишь - дашь повод для повторения прецедента), и ты не получаешь большой порции яда... Это очень удобно. И очень плохо. Мне плохо вот так жить. А что? Каждый сталкивался с... прецедентами.
Я никогда не вела себя в чужом обществе так, как веду себя наедине с электронной заметкой. Я громко и уверенно говорю, весело щурюсь, смеюсь, постоянно улыбаюсь. Умею быть вежливой в нужной компании, в другой - говорить умные вещи и строить печать мудрости на юном личике. Я п о с т о я н н о играю. От этого не спастись и не избавиться. Я всё время играю роль. Конкретно эта маска людям нравится - таких вот девчонок с обаянием немного циничных бунтарей, которые, однако, особо не выступают. Каждый день ношу эту маску, от этого очень устаю. Называется вся эта хрень "стрессом" вроде бы... Вот ведь выдумали - стресс на почве переутомления.
Хочется молчать. Да никак. Всё происходит на автомате...
"И маски приходят сами. И розы вырастут сами. И песни напишут сами. И сдохнешь ты тоже - сама. Как гордая дура. Гордая, проницательная, умная, делающая выводы и не умеющая жить как все дур-ра."
Почему я должна открываться перед этим огромным количеством людей, которые хотят видеть улыбку и доброжелательность (да, они её получат, я ж не нелюдимая Мио из сказки)? Им нужна помощь. Психологическая. А то, что мне нужна помощь, в принципе, никого не волнует (и не должно - себя бы спасти от давящего одиночества. Я никого не упрекаю), в первую очередь - меня.
Хорошо, когда один. Нет никого. Можно упасть на холодный асфальт, смотреть в небо, а по вискам медленно текли бы крупные слёзы. И в слезах ты находишь столько смысла. Очень много.
Время, когда обнажается твоя персональная пустота.
Я когда-то сказала, что все люди обречены на одиночество. Их никто не поймёт, каждый молчит о своём, а истина приносит слишком много боли, чтобы выносить её одному. Уютно и плохо жить в рамках реальности, где не надо об этом думать.
Решив для себя, что с другими невозможно погрузиться в эту ирреальную боль, я поняла, что одиночество - это не проклятье. Это кредо. Фишка. Возможность быть самим собой.
Ловлю себя на том, что хочу быть одна. Медленно соглашаюсь с этим желанием - "Дедушка Мороз, подари мне на Новый Год одиночество..." Так, чтобы никто не мешал своими грубыми фразами, над которыми даже не думал. Никто не думает, когда говорит. Рефлексы. Не отрицайте. Мы в обществе себя не контролируем, переключаясь на и н о й контроль имени Чёрно-Белых Масок. Третьего для посторонних людей не--да-но. Чёрно-Белые Маски. Либо ты альтруист, либо Доктор Зло. Про экстраверта и интроверта вообще молчу, по мнению психоаналитиков это не сочетается ни под каким соусом. Хочу быть сама собой, раз никто не понимает. Значит, буду одна. Пока не придёт тот, кто поймёт. В таких, кто тебя понимает, обычно влюбляются. Таких любят. Что же, все ждут оптом белых коней вкупе с принцами, а я для начала жду того, с кем можно будет не судорожно искать тему для беседы, а молчать.
Просто! Молчать.
Выбирая между страстью и нежностью нежность, я лишаю её себя. В моё время людям свойственна страсть... Значит, никто не ответит нежностью на нежность. Ведь если я хочу быть одна, я буду одна... Одинока и одна. Вот так. Паршивые приоритеты. Иначе я умираю.

Обернётся зовом крови...
Переступит силу воли...
Вдох и выдох. Умирая,
Горечь соли обретая...
Оттиск в памяти оставил,
И - вперёд, не зная правил.
Разрывая воплем связки,
Сторонясь былой развязки...
Пылью времени былой
Палит солнцем кожу зной.
Капли пота...Блеск стекла...
И бокала грань у рта.
Боль в душе, а в сердце - пусто.
Граней пять. Шестое - чувство.
Переступит силу воли...
Вдох и выдох. Умирая,
Горечь соли обретая...
Оттиск в памяти оставил,
И - вперёд, не зная правил.
Разрывая воплем связки,
Сторонясь былой развязки...
Пылью времени былой
Палит солнцем кожу зной.
Капли пота...Блеск стекла...
И бокала грань у рта.
Боль в душе, а в сердце - пусто.
Граней пять. Шестое - чувство.
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Закат...В нём вся прелесть вечера, плавно теряющего свои краски, наполняющегося Тьмой. Мне было страшно - я не хотела остаться одна в темноте. Огромный круг солнца расплескал вокруг себя золотистый, переливающийся свет.
...Свет меркнет в глазах...
Ещё немного. Ещё секунда. Лишь одна секунда - и жизнь оборвётся, исчезнет за чертой. Перейдёт границу тьмы и света. Солнце неумолимо исчезало, оставляя позади алый след из сияющих и равнодушных облаков. Жар вместе с дрожью прошёлся по телу. Ветер шептал что-то мне на ухо, печально, так печально. Невыносимо.
...Ты снова уходишь...
Солнце уходило, освещая в свои последние секунды холмы и небо. Словно вспышка, дыхание перехватило, грудь неумолимо сжалась в стальных тисках. У меня вырвался сдавленный выдох, похожий на бесшумный стон. Я не смела закрыть глаза. Я не смела. Тонкие изящные дорожки, которые проложили солёные капли. Первые слёзы за эту ночь...
...Больно... больно...
Рука сама собой потянулась вперёд. К свету. Сквозь пальцы в глаза бил яркий, жестокий свет, резанув по ним холодным лучом. Я не боюсь смерти. Я боюсь...
...Не надо. Пожалуйста, не надо.
Уходящее солнце в последние свои мгновения осветила фигуру, стоящую на холме. Одинокий силуэт, медленно удаляющийся куда-то далеко. За грань жизни и смерти. За горизонт.
- Стой!!! - из последних сил выкрикнула я. Мой крик эхом прокатился среди холмов, гулко отдаваясь в голове. Безумный рывок вперёд - нить натянулась и с хлопком лопнула. И вот я ощутила холодную землю под щекой. И такую знакомую, до боли, до звона в ушах, горечь утраты...
Я не боялась смерти. Я не боялась остаться одна в темноте. Свет померк, настала Ночь. Он ушёл. Любовь. Это глупое чувство. Но я разучилась ненавидеть, когда полюбила его... А я лежала, холодная, как лёд, рядом с отрубленными крыльями. Странно. Ведь я не боялась смерти...
Да пребудет Тьма.

...Свет меркнет в глазах...
Ещё немного. Ещё секунда. Лишь одна секунда - и жизнь оборвётся, исчезнет за чертой. Перейдёт границу тьмы и света. Солнце неумолимо исчезало, оставляя позади алый след из сияющих и равнодушных облаков. Жар вместе с дрожью прошёлся по телу. Ветер шептал что-то мне на ухо, печально, так печально. Невыносимо.
...Ты снова уходишь...
Солнце уходило, освещая в свои последние секунды холмы и небо. Словно вспышка, дыхание перехватило, грудь неумолимо сжалась в стальных тисках. У меня вырвался сдавленный выдох, похожий на бесшумный стон. Я не смела закрыть глаза. Я не смела. Тонкие изящные дорожки, которые проложили солёные капли. Первые слёзы за эту ночь...
...Больно... больно...
Рука сама собой потянулась вперёд. К свету. Сквозь пальцы в глаза бил яркий, жестокий свет, резанув по ним холодным лучом. Я не боюсь смерти. Я боюсь...
...Не надо. Пожалуйста, не надо.
Уходящее солнце в последние свои мгновения осветила фигуру, стоящую на холме. Одинокий силуэт, медленно удаляющийся куда-то далеко. За грань жизни и смерти. За горизонт.
- Стой!!! - из последних сил выкрикнула я. Мой крик эхом прокатился среди холмов, гулко отдаваясь в голове. Безумный рывок вперёд - нить натянулась и с хлопком лопнула. И вот я ощутила холодную землю под щекой. И такую знакомую, до боли, до звона в ушах, горечь утраты...
Я не боялась смерти. Я не боялась остаться одна в темноте. Свет померк, настала Ночь. Он ушёл. Любовь. Это глупое чувство. Но я разучилась ненавидеть, когда полюбила его... А я лежала, холодная, как лёд, рядом с отрубленными крыльями. Странно. Ведь я не боялась смерти...
Да пребудет Тьма.

Звон в ушах - и тишина.
Слышу я своё дыханье...
Не видна средь туч луна.
Мне она теперь - страданье.
Не желала я понять
Тьмы, забвенья боли.
Довелось мне испытать...
Вкуса влажной соли.
Заблудилась в сновиденьях,
Не нашла пути в реальность...
Мир иллюзий, наслаждений.
Сквозь черты лишь идеальность...
Чувство - так давно забыто.
Грело раньше сердце. Жаром...
Кровью та тропа омыта,
По которой я бежала.
И теперь мне не проснуться -
Преклонив одно колено..
..В темноту мне окунуться.
Не вернуться мне из плена.
Но желание, надежда,
Жгёт слезами щёки.
Губы шепчут "Не сдавайся.
Выход, Свет не так далёки..."
И в невидящем сознанье
Лик прекрасный, образ твой.
Жизни той воспоминание...
Счастье, память, ветра вой...
Взмах меча - и приступ боли.
И на волю не прорваться...
Крылья истекают кровью.
Птице суждено остаться
В клетке тёмной и поганой,
Той, что цепью приковала.
Наградила рваной раной.
Средь иллюзий дрейфовала...
Но я помню. И я верю...
Буду я пытаться вновь.
Не помеха ярость зверя...
Ведь во мне горит Любовь.
Слышу я своё дыханье...
Не видна средь туч луна.
Мне она теперь - страданье.
Не желала я понять
Тьмы, забвенья боли.
Довелось мне испытать...
Вкуса влажной соли.
Заблудилась в сновиденьях,
Не нашла пути в реальность...
Мир иллюзий, наслаждений.
Сквозь черты лишь идеальность...
Чувство - так давно забыто.
Грело раньше сердце. Жаром...
Кровью та тропа омыта,
По которой я бежала.
И теперь мне не проснуться -
Преклонив одно колено..
..В темноту мне окунуться.
Не вернуться мне из плена.
Но желание, надежда,
Жгёт слезами щёки.
Губы шепчут "Не сдавайся.
Выход, Свет не так далёки..."
И в невидящем сознанье
Лик прекрасный, образ твой.
Жизни той воспоминание...
Счастье, память, ветра вой...
Взмах меча - и приступ боли.
И на волю не прорваться...
Крылья истекают кровью.
Птице суждено остаться
В клетке тёмной и поганой,
Той, что цепью приковала.
Наградила рваной раной.
Средь иллюзий дрейфовала...
Но я помню. И я верю...
Буду я пытаться вновь.
Не помеха ярость зверя...
Ведь во мне горит Любовь.
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
По тропинке, что устлана кровью,
в лунном свете алыми бликами...
Чертит капля - взмахнула ты бровью,
Обернулась во снах молитвами.
Бледно-розовой перемешки
Влажной соли в глазах не хватило...
Чтобы Смерти стерпеть насмешки...
Чтобы Жить в себе найти силы...
Чертит алая капля руны -
На щеке рисуя узоры.
Лишь в глазах синева Нептуна...
Цвет небес и далёкие горы...
Ты ко мне никогда не вернёшься.
Я тебя уж, считай, забыла.
Только там, на краю, обернёшься -
и поймёшь, как тебя любила.
Меркнет взора ясного пламя,
И взрастут на земле деревья...
На тропинке, покрытой углями,
На тропинке убитого зверя...
Мне по-волчьи бы выть на закате.
Мне б в снегу утопая при беге,
Наслаждаться второй ипостасью.
...На снегу кровь бордовые ветви
Расплескала да расчертила.
Я волчица - я знаю это.
Я тебя, ты считай, забыла.
Лик остался немого портрета.
Как ты мог погубить волчицу,
Что ночами тебя целовала?
Что открыла секрет свой, убийца!
Не залижешь смертельную рану.
Я простила тебя, и всё же...
Властью, данной красного цвета
Перечёркнута жизнь негоже,
Перечёркнута мыслью поэта...
Я любила тебя. И всё же.
Волчьих глаз печаль не восполнит...
Может, ты любил меня тоже.
Звон клинков... та зима... запомнит...
в лунном свете алыми бликами...
Чертит капля - взмахнула ты бровью,
Обернулась во снах молитвами.
Бледно-розовой перемешки
Влажной соли в глазах не хватило...
Чтобы Смерти стерпеть насмешки...
Чтобы Жить в себе найти силы...
Чертит алая капля руны -
На щеке рисуя узоры.
Лишь в глазах синева Нептуна...
Цвет небес и далёкие горы...
Ты ко мне никогда не вернёшься.
Я тебя уж, считай, забыла.
Только там, на краю, обернёшься -
и поймёшь, как тебя любила.
Меркнет взора ясного пламя,
И взрастут на земле деревья...
На тропинке, покрытой углями,
На тропинке убитого зверя...
Мне по-волчьи бы выть на закате.
Мне б в снегу утопая при беге,
Наслаждаться второй ипостасью.
...На снегу кровь бордовые ветви
Расплескала да расчертила.
Я волчица - я знаю это.
Я тебя, ты считай, забыла.
Лик остался немого портрета.
Как ты мог погубить волчицу,
Что ночами тебя целовала?
Что открыла секрет свой, убийца!
Не залижешь смертельную рану.
Я простила тебя, и всё же...
Властью, данной красного цвета
Перечёркнута жизнь негоже,
Перечёркнута мыслью поэта...
Я любила тебя. И всё же.
Волчьих глаз печаль не восполнит...
Может, ты любил меня тоже.
Звон клинков... та зима... запомнит...
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З

Она шла. Просто шла по пустой улице, своей любимой дорогой. Шла домой. Отсчитывала шагами секунды и минуты, ловила ртом снежинки. Споткнулась, встала, отряхнулась... И снова - вперёд. Шаг за шагом. Кто-то бросил снежок. Да, попал. Неприятно, но она ничего не почувствовала. Не было сил.
Телефонный звонок. Любимая раньше мелодия нарушила вожделенную тишину, ворвавшись в сознание приглушёнными звуками.
"Алё...Алё!.. Ты где? В гости зайдёшь?"
Она молчала, остановившись посреди дороги. Снег... Обжигающий своей ледяной красотой. Убийственный.
"Эй, ну я же так ждала тебя! Куда ты делась? Давай приходи..."
Мобильный со стуком закрылся. И опять вперёд, в сторону дома, такого желанного и далёкого... Промазав рукой мимо кармана она безразлично зажала телефон в руке. Он ей не мешает до поры до времени.
...Да. Он написал как минимум немного не то, что она ожидала. Но ничего. Боль скоро пройдёт...
Белые и безмятежные, они опускались на щёки - эти крохотные кусочки зимы, такие прекрасные и столь же холодные. Прикоснувшись к раскрасневшемуся лицу они таяли.
...Такой холодный. Такой безразличный...
На щеках солёная влага. Снег? Едва ли. Просто эмоции. Обнажённые чувства, выставленные на показ, осмеянные соседскими ребятами - "плакса". Почему?.. Это ведь всего лишь снег...
..."Люби её. Ведь я совсем не против. И если с нею счастлив будешь ты... Я растворюсь предрассветным туманом...Но почему так защемило сердце?.."
Дорога. Переход. Забор. Дверь... Она вошла в собственный дом, пустым взглядом оглядев парадную. И опять шаги - один, второй, третий... Она пересчитала ступени на лестнице. Их оказалось ровно тридцать.
Дверь...
Кровать...
Слёзы...
И шёпот:
'А я в е д ь л ю б л ю т е б я ...'
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Играет музыка - Nathalie Cardone - Hasta siempre Comandante Che Guevara

Довольно же стихов на тему Бога...
Мой Бог, мой Идол и моя Судьба -
Всё говорит то верный недотрога,
Приученный любить восход тепла.
Мой Бог - рассвет. Восстание светил...
Когда заполнит ночь что называю светом,
Когда на землю ты опустишься без сил...
Взглядом одним - тонула в ясном небе.
Мой Бог - закат. Скрещение дорог.
По миру этому все краски расплескав,
Картину завершит мазками облаков,
Опустится во мрак, к земле щекой припав...
Мой Бог - любовь. Невыносима боль,
Что будет ярче мне небесного светила.
Немыслима она - моя любовь.
Тебе себя я в жертву приносила,
Забывшись, заблудившись, утонув!..
Да что там Бог. Всё держится на Вере...
И верю я, к устам твоим примкнув,
Сама Богиней стану, раскрыв вселенной двери.
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З

"Ты становишься на углу оживлённой улицы и представляешь, что тебя здесь нет. Вернее, тебя нет вообще. Пешеходы идут, сигналят машины, открываются двери магазинов, сменяются пассажиры на остановке.
То есть в принципе мир продолжает жить и без тебя. Понимать это больно. Но важно".
Интересный текст, обнаруженный мною на просторах интернета. Жизнь... продолжается? Я... никому не нужна? Да, в этом есть доля правды. Да, может я просто глупо оправдываюсь и не хочу верить в это. Но...
Если ты живёшь ради кого-то. Если ты нужна кому-то... И если тебя вдруг не станет, чья-та жизнь оборвётся вместе с твоей. Любовь, привязанность... Не просто глупые слова - вещи, удерживающие тебя на Грани. Не дающие сорваться вниз. В Темноту.
А я люблю. У меня есть те, к кому меня привязвли крепким канатом. Мы все связаны. И если меня не станет...
Даже песчинка важна для мира. Потому что мир состоит из песчинок. И если одна исчезнет... Кто поручится и за другие? А?
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Чуткий ветер листок подхватил
Минувших с дивными строками лет.
Сердцу биться порыв воспретил,
Ветра порыв, или - кинуться вслед...
Сладко кружилась моя голова,
Мир растерял все свои очертанья.
Не понимала, что влюблена,
Душу коверкая тихим признаньем!..
Мысли неслись, повторяя тот стих -
Будто бы шторм или моря прибой.
Запечатлел вдоха-выдоха миг,
Миг, околдованный только тобой...
Вскинула руку, сделала шаг -
Ветер всесильный, верни мне мечту,
Ту, что из рук вырвал ты впопыхах,
Что вожделенно лишь раз я прочту!
Но околдована властным стихом.
Вам не понять, но оно и не нужно.
Строки мои говорят о другом!
Только о том, что людям так чуждо...
Я буду ждать. Когда ты вернёшься,
Вслед за письмом, что ветер унёс.
Взглянешь в глаза, осторожно коснёшься
Пряди рукой моих длинных волос...
Минувших с дивными строками лет.
Сердцу биться порыв воспретил,
Ветра порыв, или - кинуться вслед...
Сладко кружилась моя голова,
Мир растерял все свои очертанья.
Не понимала, что влюблена,
Душу коверкая тихим признаньем!..
Мысли неслись, повторяя тот стих -
Будто бы шторм или моря прибой.
Запечатлел вдоха-выдоха миг,
Миг, околдованный только тобой...
Вскинула руку, сделала шаг -
Ветер всесильный, верни мне мечту,
Ту, что из рук вырвал ты впопыхах,
Что вожделенно лишь раз я прочту!
Но околдована властным стихом.
Вам не понять, но оно и не нужно.
Строки мои говорят о другом!
Только о том, что людям так чуждо...
Я буду ждать. Когда ты вернёшься,
Вслед за письмом, что ветер унёс.
Взглянешь в глаза, осторожно коснёшься
Пряди рукой моих длинных волос...
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Какого цвета счастье?..
Кристально-чистое, прозрачное и невесомое, словно пух, словно незаметный ветерок, что коснулся щеки...Для меня счастье - такое.
Кристально-чистое, прозрачное и невесомое, словно пух, словно незаметный ветерок, что коснулся щеки...Для меня счастье - такое.
Написала я это... Уже и не помню - сколько времени прошло с той замечательной поры, когда было мне счастье ака сладкая вата. Сейчас его почему нет? Где оно спряталось, в какую маленькую Страну утекло сквозь пальцы? Да и было ли?..
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Играет музыка - Shigeru Umebayashi (梅林茂
- Onmyoji Main Theme (陰陽師・メインテーマ



Люблю... Люблю... Люблю...
Стучит сердце.
Так странно, оно либо кривится в конвульсиях, истерично сжимаясь и разжимаясь от боли, то трепещит, разрываясь от сладостной истомы. Ну не странная ли вещь?!
Сердце не может жить в мире с моим телом и моим сознанием. Какой-то безбашенный вечный двигатель... Сердце реагирует совершенно на всё. Тем более - на всё совершенное.
А к совершенству можно отнести лишь... Что?
А я Вам не скажу, милый читатель.
Пусть это останется моим маленьким секретом...
Вот так.
Вот так бывает, когда весёлое настроение совмещается с романтикой.
Вот так появляются эти заметки!
Они как тараканы!
Их много и...
...Они размножаются)))
А теперь давайте вернёмся к моему сердцу, то истеричному, то трепещущему. Ага.
Как просто свести всё к шутке. Но сегодня я посмотрела на небеса, простите за возвышенность же мне, они были...
Синие...
А что крыла их синева в своих глубинах?
Многовато.
Они крыли в себе ответ.
"Я хочу, чтобы мой мир был волшебным" решила я сегодня.
А что я подозреваю...Именно подозреваю...Под волшебным миром...
Это когда ярко.
Когда много.
И всё сразу...Нет, прости меня, читатель, это шутка.
Это яркость.
Много ярких пятен и разводов.
Представьте себе длинную, бесконечную дорогу. Клубится пыль... А из чудесных ведёрок одним махом по тропинке в разных местах плеснули разноцветных красок.
Синяя. Как небо. Как безгрань воды. Как глубина и...
Вдох.
Выдох.
Глупо, нет, не глупо...
Зелёная.
Как листья на деревьях, как трава, которая примет тебя в свои объятья, к которой можно прижаться щекой.
Нежная.
И ядовитая.
А не много ли?
Красная.
Этот цвет всегда значит кровь для меня.
Аа, ну это мой любимый цвет.
Я считаю Смерть красивой.
Ну а ещё я разбрасываюсь заглавными буквами на те понятия, которые не способна осилить. Осознать. И в то же время пытаюсь...созерцаю.
Красная.
Почему мне пришла мысль о девочке-маньяке-убийце с ангельской улыбкой?!
Это бред.
И всё же красная.
Ну давайте, давайте я пройду по этой тропинке, перепачкаюсь в ней, в красной краске, запятнаю свой зелёно-травянистый и небесно-голубой мир. Давайте будет в моём волшебном мире зиять болезненными пятнами кровь.
А как без неё? Ну как? Ну никак!
Это же цвет - мой любимый.
Сердце, сердце, сердечко. Красное же, а?
Нет, вы не думайте. Это не подоплёка. Это я так, от души.
Плеснула же я кровавой от души на свою тропинку.
Сама.
Однако.
Тенденция...
Я - ходячий анеГдот. А почему бы и нет? как мне сказал один мой друг, мне дорог образ ребёнка.
А я взяла...замарала...расплескала...Красную.
Осталась бы ребёнком. А что? Было бы здорово. Интересно, считала бы я Смерть красивой тогда?
Жизнь сравнима своей красотой только со Смертью. А теперь так - смерть и жизнь. Или Смерть и Жизнь. Ребёнок ииии... я:
Можно я закончу?
Просто это бессмысленный пост. Но мне нравится.
Ну я же такая.
А ещё "Я" - мо"Я" любимка"Я" тематика.
А ведь начиналось всё с сердца...пусть же оно всё закончит.
Люблю.
Люблю.
Люблю.
Я думаю, вот так должно стучать сердце. Тем более, моё. Это гениально просто и изящно. Позволите? Просто когда ты Живёшь и рождаешь свой мир, впервые делая
Вдох.
Выдох...
И слова...
А там... За гранью... За пятой гранью моей Пятигранной. Будет темнота. Ну или свет. Просто темнота романтичнее и я буду думать так, пока я романтик.
Я же боюсь темноты.
Ну?
Тёмная.
Красная.
Да просто жизнь...
Тук.
Тук.
Тук.
Т-И-Ш-И-Н-А.
А в тишине бьётся сердце.
Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З
Алая Капля чертит линию, перечёркивая щёку своим убийственным росчерком. Длинная, неприкрытая царапина на скуле - и ещё раз сверкнувший в лунном свете клинок. Ещё одно смертельное движение в этой глупой игре. Жиизнь ведь игра..?
Багровые разводы на стене, стремительно брошенные на неё одним мазком безумного художника. Каменная кладка, запятнанная этими тёмными пятнами и красивыми в своей беспорядочности каплями...
Плавно сползая по стене одинокого дома на землю она смотрела на звёзды большими серыми глазами, в глубине которых таилось нечто угасающее, но жизненно-важное, предназначенное только одному...Тонкие женские пальцы разжались. Из ослабевшей руки выпал меч, неприлично громко и безобразно звякнув о утоптанную возле дома землю, нарушая эту дикую, захватывающую тишину.
Прекрасная лунная ночь была нарушена лишь звуками котроткой схватки. Схватки новичка и мастера. Юной девушки и её убийцы.
Она лежала на земле, а с неба, кружась в необъяснимом и завораживающем вальсе, опускались снежинки. И только горячие кровавые дорожки бежали по этой земле, нарушая девственный белоснежный цвет холодного снега.
У неё не было шансов.
А он только стоял и смотрел, как из под полуопущенных, запорошенных снегом, ресниц на него открыто смотрели эти серые глаза. И в этих глазах металась боль и отчаянно билось желание жить...Знакомо...Но почему сейчас его так задело отсутствие страха в расширенных от дикой боли зрачках. И лёгкая полуулыбка, в которой болезненно изогнулись бледные губы.
Он вздохнул и сделал шаг назад. Он оставит эту умирающую девушку здесь. Он подарит её зиме...

Багровые разводы на стене, стремительно брошенные на неё одним мазком безумного художника. Каменная кладка, запятнанная этими тёмными пятнами и красивыми в своей беспорядочности каплями...
Плавно сползая по стене одинокого дома на землю она смотрела на звёзды большими серыми глазами, в глубине которых таилось нечто угасающее, но жизненно-важное, предназначенное только одному...Тонкие женские пальцы разжались. Из ослабевшей руки выпал меч, неприлично громко и безобразно звякнув о утоптанную возле дома землю, нарушая эту дикую, захватывающую тишину.
Прекрасная лунная ночь была нарушена лишь звуками котроткой схватки. Схватки новичка и мастера. Юной девушки и её убийцы.
Она лежала на земле, а с неба, кружась в необъяснимом и завораживающем вальсе, опускались снежинки. И только горячие кровавые дорожки бежали по этой земле, нарушая девственный белоснежный цвет холодного снега.
У неё не было шансов.
А он только стоял и смотрел, как из под полуопущенных, запорошенных снегом, ресниц на него открыто смотрели эти серые глаза. И в этих глазах металась боль и отчаянно билось желание жить...Знакомо...Но почему сейчас его так задело отсутствие страха в расширенных от дикой боли зрачках. И лёгкая полуулыбка, в которой болезненно изогнулись бледные губы.
Он вздохнул и сделал шаг назад. Он оставит эту умирающую девушку здесь. Он подарит её зиме...

Крадущийся Тигр. Затаившийся Дракон. Умирающий лебедь ;З

Все знают, что у меня есть собачка? Йоркширский терьер? Даа, очень красивый терьер...Лилу. Терьер, которого зовут Лилу.
Я, с вялым интересом ковыряясь в еде, пристально смотрела в глаза своей собаке. Размеренно тыкая вилкой в макароны я раз за разом заставляла несчастную пёсу опускать или отворачивать мордочку. Возможно, собачка просто не выдерживала моего взгляда, и меня это откровенно забавляло.
"Если бы на моём месте был человек, ты бы меня так не гипнотизировала?" раздалось в моей голове сердито. "Да уж, если бы я была человеком..."
"Что, парнем?" вздёрнула я бровь, отвечая на телепатический контакт.
"Предположим" отмахнулась та.
"Что, высоким и голубоглазым?"
"Ну?"
"Блондином?"
"Положим, да."
"Что, правда высоким красивым голубоглазым блондином?"
Собачка неторопливо зевнула и тяфкнула в мою сторону. В этом негромком гаве мне послышались нотки усталости и недовольства.
"Думаю, по-другому" ухмыльнулась я, заставив собаку обиженно тряхнуть головой и отвернуться.
"Оставь свои намёки, маленький бесстыжий феникс."
Я откусила от нанизанной на вилку макаронины кусочек и состроила на лице обиженную невинность.
"Да, если будешь трансформироваться, не забудь про голубые глаза!" ехидно подумала вслед вставшей и мерно потопавшей из кухни Лилу.
"Перебьёшься."
"Как недружелюбно..." давясь смехом и макаронами покачала я головой. Собачка, кажется, обиделась и пошла в соседнюю комнату. Может, обдумывает вышеописанную беседу, а может уже мирно дрыхнет кверх лапками на моей подушке...Вот уж кто бесстыжое создание, так точно не я!
- Ты чего?
- А? Нет, ничего, - пожала я плечами отвечая на вопросительный взгляд родителей. И наконец-то принялась всерьёз за эти чёртовы остывшие макароны!!!